Мальинверно

Доменико Дара

Серия: Loft. И смех и грех

Книгу справедливо сравнивают с «Именем розы» Умберто Эко, «Вавилонской библиотекой» Хорхе Луиса Борхеса и творчеством Луиджи Пиранделло. Читатель надолго запомнит необычное имя героя — Мальинверно, созданного с таким же мастерством, что и его любимые персонажи: Дон Кихот, Сирано де Бержерак, Треплев, Пиноккио, Каштанка и многие другие.

Автор сосредотачивается на роли литературы в жизни человека. Это уникальный опыт чтения, который вызовет множество эмоций, а обилие персонажей с русскими именами говорит о глубоком знании и особом трепетном отношении итальянского писателя к русской классической литературе.

Есть места, где слова романов и стихов звучат отовсюду, а имена жителей наводят на мысли о героях мировой литературы. Город Тимпамара стал таким местом с тех пор, как много лет назад здесь была построена бумажная фабрика.

В 1960-х годах на городском кладбище обнаруживается безымянная могила, тайну которой суждено открыть хромому библиотекарю и хранителю кладбища Астольфо Мальинверно.

Как средневековый монах из романа Умберто Эко, Мальинверно увлечен историями и тайнами Вселенной. Любитель книг с ярким воображением, Астольфо смешивает сюжеты романов с судьбами своих односельчан — живых и умерших, но больше всего его интригует надгробие без имени и дат с фотографией женщины. Со временем он решает проникнуть в тайну этого лица. Астольфо называет ее Эммой Руо, как героиню «Мадам Бовари» Флобера. Через несколько месяцев он находит цветок перед надгробием Эммы. Что это значит? Цветы продолжают появляться, пока несколько недель спустя Астольфо не видит женщину, оставляющую другой цветок, и, к его удивлению, она идентична образу таинственной Эммы...

«Жизнь в Тимпамаре протекала следующим образом: когда кому-то удавалось дать пинка ее монотонному однообразию, все следовали его примеру. С тех пор жители города сочли, что вольны покончить с фольклором и традициями, и стали давать своим детям имена бумажных героев...»

«— Ты когда-нибудь слышал голос книг? — спросила меня однажды мама. — Не слова, которые ты читаешь, а именно что голос, звучание бумаги?
Я обалдело на нее посмотрел, я понимал ее литературные галлюцинации, когда персонажи книги становились соседями по дому и наоборот, но чтобы бумага разговаривала, показалось мне слишком. Видимо, она теряла рассудок.
— Надо только дождаться нужного дня, — завершила она».

«Когда я заканчивал несовершенную книгу, то есть ту, которая не завершалась смертью героя, то испытывал чувство разочарования и неудовлетворенности. Так произошло с историей про Пиноккио. Превращение полена в живого человека раз и навсегда показало, что финалы, в которых торжествуют мир и гармония, категорически не в моем вкусе».