Как лебедь
Лебедь слегка шевелит лапой, и я снова перевожу на него взгляд, думая, как, наверное, сейчас больно этой несчастной птице. Но она очень мужественно переносит мучения, это уж точно. Когда я снова поднимаю глаза на папу, он смотрит на меня: наверное, хочет понять, собираюсь ли я плакать. Но, как и лебедь, я хорошо умею скрывать свои чувства.
Родня
Он всегда может точно сказать, когда прилетят лебеди. Всегда. Как ни удивительно, если в чем он и оказывается всегда прав, так именно в этом. Иногда мне кажется, что это свойство — единственное, что он унаследовал от дедушки... единственное доказательство того, что они родня.
Детское прозвище
— Прости, птенчик, — говорит он. — Скоро поедем.
Даже приятно слышать, как он снова называет меня моим детским прозвищем. Он сто лет уже так не говорил. Так он начал называть меня, когда я только родилась и у меня еще даже не было имени. Он сказал тогда, что я похожа на птенчика, выпавшего из гнезда. Когда я слышу это прозвище, то снова чувствую себя маленькой и беззащитной.
Она счастлива
Лебедь летит рядом со мной. От ее крыльев доносится свистящий звук, а шея вытянута и устремлена вперед. На секунду я даже перестаю двигаться, просто смотрю на нее. Ветер соскальзывает с ее крыльев, взметается над моими. Птица смотрит на меня, раскрывает клюв и кричит. Я кричу ей в ответ, ветер уносит мой голос назад. Она счастлива, я знаю. Она справилась.
Стереть морщинку
Мы вместе смотрим на озеро. Заросли камышей и осоки пожелтели, а на дороге — огромные лужи. Гарри как-то притих после того, как птица улетела. Он говорит, что скучает по ней, но я знаю, что он волнуется из-за трансплантации. Он сжимает руки, крутит большими пальцами. Как бы мне хотелось стереть постоянную морщинку с его лба.
Никаких птиц
Дедушка просовывает руку мне под спину, поддерживает меня. Его рука — как лебединые крылья, поднимавшие меня вверх в полете. Мне хочется спросить его, летала ли я на самом деле. Хочется узнать, что он видел. Я смотрю в окно и вижу светло-голубое небо — и никаких птиц.
%text%